Дою Машку около восьми вечера. Сижу на скамеечке, коза левым боком прислонилась к стенке, ее задняя правая нога немного отодвинута. Молока сейчас немного совсем, около литра. Сбавила Машка, сбавила. Хлев открыт в это время, сейчас света в нем нет. Между домом и хлевом я прокинул электропровод, он был отрезан раньше. Проводка в самом хлеве была, был плафон и лампочка горела, если включить в сенях выключатель. Но недавно запахло горелым в хлеве и провод я временно отключил. Хожу с переносным фонарем, пока не дойдут руки переложить проводку в хлеве.
 
Руки не дойдут никак до многого. Все никак не залью герметиком окно на кухне. Ну да, было бы холодно залил бы уже давно. Дом на удивление теплый, топлю печку через день. До меня тут жила мерзлявая бабулька с сыном, так она всех, до кого могла дотянуться костлявой рукой, жестко достала с утеплением. Спасибо ей большое от всей души, сплю раскрывшись, только под утро накрываюсь пледом.
 
Машка стоит, жует. Я сижу, додаиваю первую половинку вымени. Через открытую дверь падает свет луны, и видно выдыхаемый мною пар. Все никак не докончу ремонт в бане. Ремонт громко сказано, просто надо связать проволокой две трубы и накинуть туда пару кирпичей и глины. И как то вкрячить между этими трубами заслонку еще. Представляю мысленно, как это сделать и решаю завтра же пойти накопать глины и начать делать. Там работы на час или два. Потом вспоминаю, что завтра решил переделать кормушку для коз. Сделать ее таким образом, что бы козы не ссыпали сено и листья себе под ноги, потому как надо мне беречь запасы сена. Но баня уже неделю стоит. Решаю что постоит еще день. И так день за днем.
 
В хлеве, во время дойки вечером, кипит жизнь. Фонарь освещает половину хлева, и из темноты слышно чавканье, стуки рогов, сопение, чье то придушенное недовольное мекание. Внезапный мощный удар выносит на свет оторопевшую Феню, ее кто-то боднул в целях развлечения или профилактики. Феня не растет. Не растет, зараза. Опять кашляет кто-то из коз. Купил же Ивермек, есть шприцы, и чего тяну? Решаю завтра же проколоть всех, представил как с утра встану и построю всех. На первый-второй рассчитайсь! Эй, бестолочи рогатые, внимание! Первые колят Ивермек вторым, потом меняетесь, быстрей сосиски доходячие! Улыбнуло. Но не осуществимо. Надо их фиксировать, в ошейниках как то. И ходить- колоть по кубику каждому.
 
Додоил Машку, сейчас буду массировать. Массирую отдельно, потом сдаиваю. И так, пока не останутся даже капли. У нее на одной половинке остались уплотнения, совсем немного. Молока Машка сбавила, а я ведь научился делать вкусный сыр! Правда, есть проблема. Нужно куда то выселять козла Шашлычка. Блин, я бы его подальше выселил. С козами ему совсем не жить, пахнет он, рогатый. И чем старше, тем больше пахнет. Пахучесть эта его дает запах и молоку и сыру. Резать его, бестолоча, рано, может к Новому году только. От козла еще повышенный расход сена и овса. Жрет он как две козы.
 
Не знаю, будут козлята у Машки или нет. Вроде покрыл ее Шашлычок, а там как бог даст. Ну если козлят не будет, точно Шашлычок пойдет на тушенку. У него единственного хорошая кличка, мне очень нравится. Вообще никак клички типа: Маша, Даша, Феня. Ну потаскано, согласитесь. То ли дело- Шашлычок, Сосиска, Сарделька. Вкусно даже произносить. Да и козам наверняка понравятся.
 
Массирую Машке вымя тщательно. Надеюсь, что уплотнений никаких не останется совсем. Но на количестве молока это не скажется, осень уже и период лактации у нее заканчивается. Скоро зима. Тут, в районе, волки собак по ночам с цепи снимают. Представляю, как моих рогатых сожрут. Хлев вроде прочный, на фундаменте. Даже такса не спасет, и две таксы тоже. Ружья у меня нет, разрешения тоже. Есть вилы и топор. Покажу волкам издалека, может испугаются. Им не объяснишь словами, что слопать таксу и коз не хорошо, не воспитанно совсем.
 
Приходит Кошка. Ощущаю ее по мурчанию снизу сзади. В городе у меня не было кошки. В городе все было душно, вязко, тяжко. Дом вначале был Домом, потом стал просто стенами. Мы с женой даже готовили раздельно, настолько нас ничего не связывало последние годы. Почти и не ругались, просто говорить не о чем было. Жил как в коммуналке. Все бывшее моим стало чужим. Трехкомнатная квартира не вмещала нас, кому-то надо было уходить. Меня там ничего не держало. Крысу в клетке я забрал, вещи частично тоже. Немного оставил денег жене и уехал. Сижу сейчас дою козу.
 
Надо накинуть свежей подстилки, а то пахнет в хлеве резиной. Шесть моих рогатых чертей выливают мочи в каких то гигантских объемах, и в самой нижней точке хлева подстилка гниет, и этот резиновый запах от этого гниения. Последние дни у меня одна тема в голове – дрова и дрова. Спиливаю, обрезаю, ношу, распиливаю, колю, складываю. Дрова то и стоят недорого, труд не эффективный. Но как хорошо пропотеть от физического труда и как хорошо видеть реальные дела свои! С утра и до вечера в дровяной суете быстро день прошел. И баню опять не сделал. Опять на завтра переехала баня.
 
После дойки всегда говорю Машке, какая она хорошая коза и глажу ее по голове. Козе досталось в жизни, но что ж делать. Достается всем. Но я везунчик, мне всегда везло и доставалось не сильно. Этих животных, волею судеб прибитых ко мне, попавших ко мне, нужно уважать и поэтому я искренне благодарен за молоко. Его совсем мало, но оно есть. И коза делится им безропотно и с покорностью. Выхожу из хлева с ведром. На улице ноль градусов. В доме горит свет, и на плите стоит теплая тушенная картошка. Я живу в Вярьмово, и баню буду ремонтировать завтра.