Или как я покупал первую козу

 
Ее, белую козочку с явными следами зааненской породы, я нашел на Авито. Это было на третий день после переезда в деревню. В козах, конечно же, ничего не понимал. Сейчас в принципе тоже ничего не понимаю, но хоть породы различаю, и подоить правильно смогу. Позвонил по объявлению автору- Сергею, он дал ориентиры своего хутора в глубоком лесу за озером среди болот. Опочецкий район, 40 километров от Опочки в сторону, противоположную Красногородску. И вроде почти как бы даже иногда если повезет можно проехать и на обычной пузотерке! Еду. За козой -то? Да хоть в ад.
 
Вот они ориентиры: Опочка, Киевское шоссе, поворот на Глубокое, само Глубокое, Норкино, Камено. В Камено хозяин козы и будет меня ждать. Дорога от Киевской трассы грунтовка, как и от Красногородска до Вярьмово. Я к грунтовкам уже привык, еду как еду. Проехал Глубокое, где возле магазина видел пьяного, лежащего на земле. Рядом стоял мотоцикл и лежал пакет с гречкой и булка хлеба. Дикость, да. Но пара теток с девочкой за ручку просто прошли мимо, как ни в чем не бывало. Даже осуждающе не посмотрели, как бывает. Обычное дело – валяется пьяный на земле. Дальше, после деревни Глубокое начались ну совсем хутора, хотя люди есть, и много встречных машин с Питерскими номерами.
 
Вот и Норкино. И я не туда повернул на развилке в Норкино. Уже пару развилок проехал до Норкино, звонил с этих развилок Сергею, а тут не стал звонить. Я ж самый умный, все знаю и интуиция у меня работает на 100%. Повернул. Проехал несколько деревень. Машин встречных нет. Дорога развернулась куда то в сторону Опочки. Еще проехал несколько километров.
 
Почему я так не люблю что-то искать в незнакомой местности? Потому что обязательно сверну не туда. Два раза сверну туда, а третий – ну не туда. И буду ехать настойчиво ненужные километры в темноте по болотам, не решаясь спросить или перезвонить. И дергаться- правильно я еду или нет, что меня ждут, что уже устали ждать. Когда уже совсем будет понятно, что от Камено, где меня ждет Сергей, мой автомобиль удаляется, я перезвоню и скажу Сергею, что повернул не туда, дадада. Он посочувствует и будет дальше ждать.
 
Когда я наконец приехал в Камено, то далее мы отправились по лесной дороге. Впереди Сергей на ВАЗ 2115, далее я на ВАЗ 2112. Никаких внедорожных болот не было, наоборот, дорога шла все время в гору. Лесная дорога- двум машинам не разъехаться. Лес был совсем глухой, темный и иногда на дороге встречались ямы. Самое прикольное- мы догнали желтую газель-микроавтобус! И какое то время ехали за ней. Потом она свернула налево, и приминая бортами кусты, полезла в самую чащу. Мы поехали дальше.
 
У Сергея был дом на холме, на хуторе. Недалеко внизу блестело озеро. С другой стороны виднелась березовая роща. В ста метрах от дома паслось стадо овец и коз. Заходящее солнце подсветило ель, растущую рядом с домом. Два ведра белого налива стояло возле крыльца, а возле сарая на веревке сушилась соленая рыба. Тишина, безмятежность и умиротворенность. Сергей поймал козочку, мы ее связали и погрузили в багажник моей машины. Сергей сказал, что козочку зовут Машка. Машка, услышав свое имя, начала орать из машины. Я рассчитался. Поговорили. Сергей жил здесь уже третий год. Сейчас ему нужны были срочно деньги, и я не стал спрашивать зачем. Пожелал ему удачи, завел двигатель и стал спускаться вниз с холма.
 
Машка начала орать таким страшным полоумным ревом сумасшедшего с пеной у рта человека, и мне казалось, что все из всех встречных машин люди оглядываются на меня. Не люблю как то привлекать внимание, просто не люблю. Потом стал с Машкой разговаривать, она стихла. Еще боялся, что она развяжется и начнет прыгать по салону – как раз выехал на Киевскую трассу и набрал скорость до 130 км/ч. Было бы не смешно столько ехать по оживленной трассе с скачущей козой в салоне. Но Машка не развязалась, мне повезло. Мы доехали до Вярьмово без приключений. Я разговаривал с козой всю дорогу, рассказывал ей про себя и свою жизнь. Она не орала.
 
Эта коза, которую я купил, купил первую свою козу в жизни и мне ее сейчас нужно будет вытащить из багажника, развязать и ввести в хлев, очень привяжется впоследствии ко мне. Как кошка, она будет вынуждать ее почесать и погладить и дать какое-нибудь лакомство. А ее наглость и бесцеремонность вынудят меня ее несколько раз поколотить, что впрочем нисколько ее наглость не убавит.